Он входит в комнату и снимает всю мою одежду. Затем он достает пластиковый пакет с продуктами и быстро надевает его мне на голову. «Мне сегодня не нужны напоминания о том, что ты человек».
Он вытаскивает рулон скотча и обматывает вокруг моей шеи, наматывая достаточно плотно, чтобы затруднить дыхание. Он говорит, чтобы я широко открыла рот, если я не хочу шрамов Джокера. У него есть чувство юмора. Он достает свой карманный нож и прорезает маленькую щель в пакете, где находится мой рот. Он смеется, прижимая руку ко рту, пока я не хватаюсь за его сильную руку, отчаянно пытаясь оторвать ее от пакета. Когда он наконец отпускает меня, он снова и снова отвешивает мне затрещины, пока я не заплачу.
Он снова вытаскивает скотч и сматывает им мои руки за спиной. Затем он начинает связывать мои сиськи, пока они не станут большими, фиолетовыми, круглыми, растянутыми. Он смеется и говорит мне: «Эти сиськи точно не принадлежат человеку». Он толкает меня к стене и начинает безжалостно бить по ним и в живот. Я плачу и кричу. Когда я умоляю его остановиться, он прижимает руку ко рту и бьет еще сильнее и быстрее, пока я не начну сползать по стене вниз.
Он толкает меня на колени. Он расстегивает свой тяжелый кожаный ремень и молнию на штанах, вытаскивает свой толстый член и притягивает им меня к себе за затылок. Пощечины сыплются градом до тех пор, пока я не открою рот, а затем вставляет свой твердый член до моего горла. Я начинаю бороться, и он просто толкает мою голову на свой член. Я не могу дышать, и начинаю паниковать. «Мясу не нужно дышать», - говорит он. «По крайней мере, пока я не кончу. Тогда я могу позволить тебе немножко вздохнуть». Он держит меня, шевеля моей головой, притягивая ее, когда его член толкает меня все дальше и дальше вниз по моему горлу, дальше, чем я думала, что он может туда войти, слезы текут по моим щекам. Это кажется вечностью, я чувствую, как его густая сперма стекает в мое горло, и он толкает меня на пол.
Прежде чем я успеваю перевести дыхание, он начинает пинать мои плотно связанные груди, мою обнаженную киску, мой мягкий живот. Когда я начинаю кричать, он снова прикрывает мой рот и начинает сжимать мои сиськи так сильно, как только может.
Затем он отпускает меня и быстро тащит меня к кровати, приклеивая скотчем  ноги к столбикам кровати, широко раздвигая их. Он приматывает мои бедра к спинке кровати, чтобы я даже не пыталась сдвинуть их.
Он вытаскивает свой кожаный ремень и складывает его пополам. Затем  начинает хлестать мои обнаженные киску, бедра, ягодицы, ступни, все, что выставлено ему в этом положении. Я плачу и кричу, но у меня перехватывает дыхание. «Ты можешь сосредоточиться на дыхании, сука, или я заклею эту дырку». Он продолжает избивать меня до тех пор, пока я не чувствую, что мясо начинает сползать с костей. Наконец, довольный, он останавливается.
Он забирается на кровать, и я закрываю глаза, из них текут слезы, я знаю, что будет дальше. Он входит в меня медленно, нежно, почти с любовью. После нескольких мягких ударов он хватает меня за сиськи и его толчки становятся сильными, резкими и глубокими, каждый удар его члена бьет по моей шейке матки, а его тело - по всей моей киске. Я начинаю плакать, он внезапно останавливается. Я знаю, что это не конец, но он выходит из меня.
Все еще держа одну из моих воспаленных грудей, он начинает толкать меня в задницу кончиком своего члена. Он знает, что там еще не зажило с прошлого раза. Он знает, что я в ужасе от анала, это было мое табу с самого начала. И он знает, что я всегда просила, если бы он использовал много смазки. Я думаю, сегодня у него очень сильное садистское настроение, потому что он пробивается в мою задницу, заставляя меня начать рыдать. Он бьет меня по голове несколько раз и говорит, чтобы я заткнулся, или я задохнусь. «Ты слишком долго отказывала мне в этом. Сегодня я, черт возьми, получу это, и ты примешь это и узнаешь, что вся моя», - прорычал он мне на ухо. «Если ты расслабишься, будет легче.»
Он толкает дальше, и я пытаюсь успокоиться, но это так больно. Все мое тело корчится от боли, и я не могу перестать плакать и не могу расслабиться. В конце концов он вбивает весь свой член в мою задницу, затем начинает высовывать назад. Он вытаскивает его почти целиком, и снова начинает вставлять свой член. Я в отчаянии стону, зная, что он сделает это настолько больно, насколько это возможно, разорвав меня снова. Он повторяет этот процесс несколько раз, вставляя член целиком, а затем вытягивая его до конца. В шестой или седьмой раз он, наконец, начинает злобно трахать мою задницу, и я чувствую влажность вокруг его члена. «Ты всегда просила смазку», - прошептал он. "Кровь - лучшая смазка". Я слышу злобную усмешку в его голосе, когда он продолжал трахать мою задницу со всей силы. Он уже кончил мне в рот один раз. Сумка прилипла ко мне со всеми моими слезами. Мое сознание, наконец, начало затуманиваться, но он возвращает его несколькими сильными пощечинами. Каждый раз, когда я начинаю уплывать, он возвращает меня. Я думаю, что это никогда не закончится, но, наконец, я чувствую спазмы его члена внутри моей истерзанной задницы. Он замер там на несколько мгновений, наслаждаясь своей спермой, сочащейся внутри меня и пощечины попались снова.