ВОЙНА

1.

Изобильное, Крым. Конец лета. Наш домик - на окраине поселка, у кладбища. Во второй половине дня мы спускаемся с источника по извилистой горной тропе.
- Свет, до чего все-таки удивительно! - восклицаю я, жестикулируя, - Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что я буду находиться в повиновении у своей подруги, буду стараться во всем, до мелочей, ее слушаться, терпеть телесные наказания, и что все это окажется мне по душе - я рассмеялся бы такому человеку в лицо! Нет, все-таки есть в этом какая-то усмешка судьбы! Ведь с малых лет больше всего я ненавидел именно это - слушаться и подчиняться!..
- Усмешка судьбы, говоришь... - Светка улыбается, - Хорошо что не насмешка... Усмешка... Добрая усмешка-то, или не очень?
- Добрая, добрая, - я улыбаюсь в ответ, - Правда, когда ты меня наказываешь, иногда она кажется мне злой...
- Это естественно. Я, кстати, очень рада, что за весь отпуск ты не заработал ни одного наказания.
- А я-то как рад. Но, знаешь... Хочу поинтересоваться у тебя чисто теоретически...
- Так-так...
- Если я так ни в чем и не провинюсь... Если буду полностью послушным... Если поведение будет оставаться идеальным... Тебе не станет скучно? Тебе вообще нужен такой мужчина?
- Ты чего, с дуба рухнул? Боишься, что брошу? Не доверяешь? Никуда ты от меня не денешься, не бойся... А касаемо наказаний... Знаешь, если мне приспичит тебя выпороть, выпорю и без повода. Но мне не нравится пороть тебя, правда. Мне нравится именно то, каким ты делаешься после порки, как улучшается поведение. Оттого и приходится иногда пороть. Если ты останешься таким, как сейчас, навсегда - я и не буду больше никогда тебя пороть. Но, если честно, я не очень в это верю. Тебе так свойственно срываться. Что уж тут поделаешь...
- Интересно. Интересно ты рассуждаешь... Выходит, ты сожалеешь обо всех наших наказаниях? Предпочла бы, чтобы я изначально был шелковым, чтобы и слова наперекор сказать не смел? Неужели тебе это нравится?
- История не знает сослагательного наклонения. А вообще, ты навел меня на интересные мысли, спасибо! Я сейчас пытаюсь все это проанализировать внутри себя. Знаешь, меня в свое время зацепило именно твое бунтарство. Ты был человеком, которому хотелось помочь. И остаешься таким, и, наверное, останешься. А я всегда хотела помогать. Надо мной даже в детстве смеялись, что у меня нет чувства собственности, я всегда была рада раздать все, что у меня было, все игрушки. Только толку от моей помощи особо никому не было. Теперь, выходит, есть... Но я не возвеличиваю себя за твой счет. Я привязана к тебе. Мне без тебя так же плохо, как тебе без меня. Мы одно целое. Мы оба помогаем друг другу. Ты говорил о наказаниях... Знаешь, когда перед поркой ты раздеваешься и ложишься, я буквально вижу, насколько тебе не хочется того, что сейчас произойдет, как в тебе все негодует, бушует и кипит, хотя ты никак этого не показываешь... В этот момент преодолевается твое бунтарство... И я несказанно рада, что могу этому поспособствовать, могу содействовать установлению мира в твоем мятежном сердце... Это подлинный триумф... Но потом мне приходится делать тебе больно, а этого я и вправду не люблю. Я люблю все живое. Мне не хочется быть источником страдания. Однако приходится. Ничего не поделаешь.
- Да, когда я лежу в ожидании первого удара, мне так до конца и не верится, что ты действительно сейчас будешь целенаправленно и методично причинять мне боль, кажется, что в последний момент все разрешится каким-то чудесным образом, ты вдруг простишь меня, мы все переиграем, испарится моя вина...
- Милый, поверь, мне тоже хотелось бы, чтобы все обстояло именно так. Но ты буквально вынуждаешь меня иногда бывать строгой и жесткой. Впрочем, совсем ненадолго...
- О да.
- Но этой ценой мы покупаем то, что несравненно дороже.
- Мир? Мир между нами?
- Не только мир. Ты совершенствуешься. Развиваешься духовно, да и физически. Мы как бы укрепляем фундамент, на котором держится все строение. Порка способствует выработке смирения и тренирует выдержку. Выдержка и смирение - два воистину бесценных мужских качества.
- Мужских? Значит, по-твоему, женщинам следует пороть своих мужчин? Тогда все будет хорошо?
- Ну, это, безусловно, изменило бы многое! Тут сомнений нет... Знаешь, я думала так лет пять тому назад - о разумности матриархата, о том, что женщина должна уметь вовремя одернуть мужчину, не дать ему заиграться... Но я пересмотрела свою позицию. Я не думаю, что женщины чем-то лучше или мудрее мужчин, или должны иметь перед ними какие-то социальные преимущества... Матриархат, по сути, тот же патриархат, только наоборот... Нет. Все дело - в человеке! В каждой конкретной личности! В нас с тобой, в тебе, во мне... Мы индивидуальны и неповторимы.
- Ну, хорошо. А как это связано с поркой?
- Еще как связано! В природе одних - командовать, в природе других - повиноваться. И неважно, женщина, мужчина...
- Свет, знаешь, а мне всегда казалось, что это в каждом из нас переплетено: иногда мы хотим командовать, иногда - чтобы нами командовали...
- Безусловно. Но в каждом выражена своя доминанта. У одного преобладают черты руководителя. Для другого естественнее слушаться. Ты будешь отрицать очевидное? Ведь тут нет ничего унизительного ни для одной, ни для другой стороны, так устроила, видимо, сама природа... Унижают люди себя сами, без ее участия.
- Каким же образом? О чем ты?
- Руководители злоупотребляют своей властью. Это сплошь и рядом. А те, чей жребий - повиноваться, не желают, видите ли, с ним мириться и плохо слушают приказы. Плохо слушаются. Их наказывают. Но впрок им это не идет, им есть дело только до себя и до своей исключительности... Это встречается еще чаще.
- Слушай, а откуда ты вообще все это взяла? Такое миропонимание? Какое-то безрадостное, что ли...
- Ничуть. Безрадостно делается только в тех случаях, о которых я только что сказала. Если руководитель руководит, а подчиненный доверяет его руководству - лучше не бывает. Тогда торжествует гармония! Как у нас с тобой.
- То есть, подчиняться мне предначертано судьбой? На небесах?
- Выходит, что так!
- Но я никогда не любил подчиняться!
- А это в тебе говорит твое бунтарство! Вот я и пытаюсь его обуздать, иногда радикальными мерами... Не переживай, дорогой. Всегда есть ведущий и ведомый. Главное - верить пути. Мы, кстати, не заблудились? Что-то не припомню я этих двух кипарисов...
- Да, я отвлекся на разговор и перестал следить за дорогой... Прости меня, пожалуйста... У меня просто рассеивается внимание... Не могу уследить за всем сразу...
- Ничего-ничего, дорогой, все хорошо, тем более, стемнеет нескоро.

2.

Мы любуемся закатом на веранде. Ноги приятно болят после долгой прогулки.
- Знаешь, Свет, я еще хотел тебя спросить... Если, конечно, не надоел тебе  расспросами... Вдруг тебе хочется помолчать...
- Милый, всякий разговор с тобой для меня счастье. Спрашивай. Спрашивай что угодно.
- И для меня... Вот недавно, когда мы спускались, ты говорила о выдержке и смирении... О бесценности этих качеств... Я хочу спросить - а чем они бесценны? За все эти годы я неплохо в тебе разобрался, я в курсе твоих постулатов - что трудности полезны, что надо преодолевать себя и довольствоваться тем, что есть - но, может, ты откроешь мне, что за этим стоит, за этой системой взглядов? Зачем учиться терпеть боль? Зачем вечно быть начеку?
- Вопрос мне непонятен. Зачем становиться сильнее, ты спрашиваешь? Ну, знаешь ли...
- Но делает ли это сильнее? Ты любишь поговорить о развитии... Но, по-моему, нас развивают положительные эмоции! Полезно любить, радоваться, смеяться! А не приучаться к невзгодам...
- Радоваться полезно, я согласна. Однако страдать еще полезнее.
- Да, со стороны наша жизнь похожа на какие-то бесконечные упражнения в аскетизме! Даже здесь, на отдыхе, мы живем по расписанию!
- А что, тебе не нравится?
- Нравится! Тем более, я так привык...
- Вот и славненько.
- Но я правда не понимаю! Зачем? Зачем нам это все?
- Прекращая развиваться, мы деградируем. Стабильность - иллюзия. Мы или растем, или...
- Да, ты говорила...
- И буду повторять вновь и вновь. Все, чем мы обладаем - наша воля. Это единственное оружие в битве с инерцией и энтропией. Наш долг ее тренировать. Как говорил один мой приятель: "Если начищать бляху ремня каждый день, она будет блестеть". Пойми, я такой же жизнелюбец, как и ты. Такая же падкая до удовольствий. Но мое удовольствие - особого рода. Это удовольствие победы над собой. Тебе трудно, тебе не хочется - а ты делай, делай и не гляди по сторонам. Самое трудное - стать господином самому себе. Кто это сказал? Забыла.
- Да... Звучит, конечно, красиво...
- Звучит красиво, а под ремнем корячиться несладко, да? - смеется Светка, - Ладно, не будем о мрачном... Сколько времени? Я обещала маме позвонить...
Светка вытаскивает из кармана мобильник, звонит.
- Здравствуй, мамочка, здравствуй, любимая... Да, у нас все хорошо, слава Богу... Сережа шлет привет... Да, у него тоже все хорошо! Здесь чудесно! Такой воздух! Такие закаты! Вот как сейчас... А у вас чего слышно? Какие новости?
Светка замолкает и долго слушает, постепенно ее лицо принимает озадаченное выражение, она нервно чешет нос.
- Когда? Когда это случилось? Господи... Я предчувствовала...
Светка слушает неразборчивый для меня голос - слышно только, что мама ей оживленно чего-то рассказывает. Светка вскакивает со стула и принимается ходить взад-вперед.
- И что? Что теперь? Что-нибудь стало известно с тех пор? Ага... Ага... Да, я поняла... Ужас... Господи... Спасибо, что сообщила...
На Светке нет лица. Она садится, отключает телефон, глубоко вздыхает и смотрит куда-то мимо меня.
- Света... Что... Что случилось? С мамой все в порядке? Не молчи, пожалуйста, я волнуюсь!
- С мамой... - шепчет Светка, - С мамочкой все хорошо, слава Богу...
Светка замолкает. По правой щеке у нее скатывается слеза.
- Милая... Что случилось? Что тебя так расстроило?
- Ты не поймешь, - Светка так же смотрит куда-то мимо, различая что-то видимое ей одной.
- Почему не пойму? Что такое? В чем дело? - горячусь я.
- На границе снова шли бои. Пало сорок восемь бойцов, - произносит Светка бесцветно, без всякого выражения, так, будто я вынудил ее это произнести.
- Понятно, - отвечаю я.
- Ничего тебе не понятно, - горько отзывается Светка, все так же не глядя в мою сторону, - Лучше давай не будем... Не будем это обсуждать... Дай мне побыть наедине... Наедине с моими чувствами...
- Светочка, я не хочу с тобой ни о чем таком спорить, но неужели я никак не могу тебе помочь?
- Кажется, нет... Ведь сейчас ты ощущаешь что-то совсем другое... Не то, что я...
- Это печальная новость. Я точно так же, как, наверное, и ты, сопереживаю погибшим. Точнее, их близким... А сколько убитых солдат противника?
- Я понятия не имею!!! - взрывается Светка, - Какое это имеет значение? Какое значение, к чертовой матери??? Сам-то понял что сказал?! Ничего ты не понял... И никогда ничего в этом не понимал... И спорить с тобой бесполезно... Тебя, блин, не переспоришь!!!
- Милая, давай успокоимся! Я и не думаю с тобой спорить! Все это печально, я полностью с тобой согласен...
- Что печально, Сергей? Что именно тебя печалит? Говори!
- Знаешь, милая, я не хочу сердить тебя еще больше.
- Куда уж больше...
- Не хочу нарываться на наказание.
- За убеждения я пока не наказываю. Возможно, зря... Но сейчас, сейчас... Сейчас мне хочется просто-напросто от души врезать тебе по лицу! Ты дурак! Люди за него гибнут, а он глумится...
- Да с чего ты взяла? В чем мое глумление? Дай мне пять минут, пообещай, что не будешь наказывать, и я все тебе объясню! Объясню тебе все, что думаю по этому поводу!
- Угу. То есть пострадать за свои убеждения ты не готов.
- Я готов! Я готов пострадать! Просто я не хочу тебя расстраивать! Сама говорила сегодня, насколько тебе тяжело меня пороть... Не хочу доставлять тебе лишних проблем...
- Подумаешь, проблема... На фоне того, что происходит... Ладно, договорились. Выскажись. Говори, сколько вздумается. Хоть пять минут, хоть десять.
- Дай-ка с мыслями собраться... В общем, я вот чего думаю. Все это я не раз уже говорил тебе, но сейчас, наверное, время расставить все точки над "и"...
Светка все так же молча глядит куда-то в сторону. Хорошо хоть не плачет.
- Свет? Ты как вообще?
- Я тебя слушаю. Говори. Расставляй точки над "и".
- Может, ты не в курсе, но я слежу за новостями так же внимательно как ты. Здесь, правда, у нас такой возможности нет... Хорошо хоть твоя мама нам это сообщила! Хотя что мы можем сделать, наши эмоции никого не воскресят... Свет... Чего молчишь? Чего смотришь так? Ты сердишься.
- Продолжай. Я тебя слушаю, говори.
- Ну так вот. Моя позиция - не против врага, но против войны... Да, это именно так, мне глубоко неприятна война, любая, мне не столь важно, кто с кем воюет, за какие ценности и в какой точке земного шара... И по моим наблюдениям, цинизм сейчас царит небывалый... Наполеон с Александром хоть сами выходили на поле боя, им было, чего терять... Теперь не то... Гибель людей выгодна мировым политикам, ориентированным на деньги и статус... Нас натравливают друг на друга, сталкивают лбами... Бойцы и с той, и с другой стороны - в равной степени заложники этой ситуации... Мне очевидно, что сложившаяся на сегодня ситуация могла бы разрешиться мирно...
- Мне не очевидно. Кстати, ты закончил?
- Я мог бы долго говорить...
- Не сомневаюсь. Главное высказал, что хотел?
- В общем, да...
- Тогда выслушай, пожалуйста, меня. Сережа, ты человек очень хороший, очень чуткий, очень добрый и очень наивный... Охотно верю, что сам бы ты на конфликт ни с кем не пошел. Но нельзя всех судить по себе. Другие совсем не такие, как ты. А ты отказываешься видеть то, что происходит. Предпочитаешь свои прекрасные иллюзии. Очень жаль.
- Садится солнце. Поют цикады. Я это вижу. И слышу.
- Кончай придуриваться, а? Скажи лучше - сражаться за меня пойдешь с оружием в руках?
- Ясное дело...
- Что-то я не уверена. С такими представлениями... Эта твоя оторванность, отрешенность рано или поздно сыграет с тобой злую шутку. Ты думаешь, ты где-то вне игры, себе на уме... Но нашим врагам такие люди и выгодны. Такими проще управлять. Манипулировать.
- Света, каким врагам, о чем ты???!!!
- Так. Это что еще такое? Ты повысил на меня голос. Ты перестал следить за интонацией! Как мы с тобой договаривались? Ты должен разговаривать со мной уравновешенно.
- Объясни! Объясни мне, о каких врагах ты говоришь!..
- Сейчас мне кажется, что главный мой враг - это ты...
- Я не враг! Света! Посмотри на меня! Я не враг!!!
- Вижу, милый. Вижу, что не враг. Но все равно, оставить я этого так не могу. Тебя придется проучить. Ремнем.
Повисает долгая пауза.
- Вот, значит, как ты держишь слово... - говорю я наконец.
- А что? Ты сам виноват! Ты вышел из себя! Упустил контроль! Я что, должна оставить это без внимания? Я просто уважать себя перестану, если не накажу, пойми ты это.
- Угу. Значит, выпорешь за то, что я повысил голос, а не за мои убеждения?
- Дались тебе твои убеждения... Про твои убеждения мне все давно понятно. Ты неисправимый романтик. Ради Бога. Мне тебя не переделать. Только общаться давай по-человечески, договорились?
- Ладно.
- Дай мне ремень. Сними с себя.
- Света.
- Ну.
- Я хочу пойти погулять.
- Поздно уже гулять. Спать пора.
- Я ненадолго. Мне надо поразмыслить наедине с собой...
- Хорошо. Погуляй, поразмысли. Только сначала я тебя накажу.
- Нет!!! Хватит!!! Хватит надо мной издеваться!!!
- Милый, кто над тобой издевается? Ты, кажется, все еще не в себе...
- Это ты не в себе! Больше я этого не потерплю!!!
- Замолчи, будь добр. Мне противно. Или ты даешь мне себя наказать, или...
- Или что? Что?!! Ну, говори!!
- Или я обижусь. Вообще-то, уже обиделась. Твое поведение безобразно. Странно, что ты сам этого не чувствуешь.
- Обижайся сколько влезет!! Довольно я терпел!! Всему когда-нибудь наступает конец!!
- Конец? Ты хочешь расстаться? Я надоела? Как хочешь. Мы свободные люди. Знай только, что я любила и буду всегда тебя любить. Ты меня вроде тоже любил. Во всяком случае, ты мне так говорил. Даже сегодня, по-моему. Что, больше не любишь?
- Не знаю!!
- Мне бы твои проблемы, дорогой... - Светка зевает, - Спать чего-то охота... Пойду, что ли, прилягу... Не хочется тебя расстраивать, милый, но сегодня ты был отвратителен... Честно скажу - не ожидала... Ладно, спокойной ночи... Захочешь пообщаться - буди...
Светка уходит с веранды в дом. В окошке нашей спальни загорается свет. Я все так же сижу на стуле. На освещенной стенке хорошо различается Светкина тень. Вскоре лампочка гаснет. Теперь веранду освещает одна луна.
Гулять мне уже неохота. Спать тем более. Толпятся мысли. Я вспоминаю день нашего знакомства. Первый поцелуй. Первый секс. Первую порку - несмелый эксперимент. "Милый, я сделала тебе больно? Ох, прости..." - "Ничего-ничего, все хорошо, ударь еще, ударь смелее..." Наши бесконечные споры и ссоры, переходящие в драки, за которые потом обоим мучительно стыдно. Непримиримые разногласия. Разлуки. Сближения. Снова порка - уже по Светкиной инициативе: "Черт возьми, это тебе полезно... С тобой нельзя иначе... Как это я сразу не поняла..." Правила, выписанные на бумажке и потом затверженные мной наизусть. Периоды затишья, взрываемые изнутри жгучей болью... Я прикрываю глаза и вижу себя голого, распластанного на диван-кровати нашей московской квартиры - и нависшую с ремнем Светку. "Не бей... Пожалуйста... Хватит..." - "Терпи. Это только начало." И снова, в который раз в душе все закипает и восстает. Но эта картина сменяется сценой примирения: я в Светкиных объятиях, наказание кончено, мы снова вместе, снова в мире...
Я ненавистен сам себе. Безумно жаль Светку в ее одинокой постели. Обнять спящую? Разбудить и попросить прощения? 

3.

Утро следующего дня. Мы вновь на веранде. Светка с довольным видом говорит:
- Как ты неслышно в постель пробрался, удивительное дело! Ты знаешь, я всегда так чутко сплю... Не ожидала, сказать по правде! Я уж подумала - бросил, разлюбил, а оно вот что! Опомнился, одумался... И что теперь делать с тобой будем?
- Свет, я очень виноват... Прости, прости за все... Вчера я не позволил себя наказать... Мне ужасно стыдно... Накажи меня сейчас, накажи за все...
Я начинаю расстегивать ремень.
- Погоди, чего ты выдумал... Не буду я тебя сейчас лупить. Ты меня ужасно огорчил вчера. И мне неохота сейчас тобой заниматься. И вообще - порка на тебя уже не действует. Нужно что-то другое. Более эффективное.
- Что же?..
- Сама пока не знаю! Но я обязательно над этим подумаю. И вообще, нам пора заняться твоим интеллектуальным развитием. Мы что-то на физическом застряли... Я, пожалуй, составлю тебе список обязательных к прочтению книг на месяц вперед. Будешь читать и пересказывать, а отдельные куски заучивать наизусть. Авось, совместными усилиями наведем у тебя в башке порядок. Не будет таких гнилых базаров, как вчера.
- Составь, конечно! С радостью прочту!
- Еще бы, куда ты денешься... И обещай мне тоже подумать над способом, которым мы, начиная с сегодняшнего дня, будем тебя наказывать. Я открыта любым предложениям!
- Свет, а можно вопрос? Разве бывает что-то эффективнее порки? Ведь это средство отлично себя зарекомендовало... Зачем отказываться? Дополнительные обязанности по дому или физические упражнения не так хорошо действуют...
- Что ты, милый, я все понимаю. Эти мелкие наказания будут иногда применяться, как прежде. Но порку следует заменить на что-то совсем другое, новое. Более жесткое, более неприятное.
- То есть, как я тебя понимаю, это в любом случае будет связано с причинением физической боли, да?
- Вне всякого сомнения.
- А если я не выдержу? Сбегу от тебя?
- Сбежишь и прибежишь обратно, как это уже бывало не раз. Не можешь ты от меня уйти. Некуда тебе.
- Наверное, ты права... Что ж, будь по-твоему!
- Вот, так-то лучше, - улыбается Светка.

(2016)