Мужчины любят повторять, что женщине для того, чтобы лечь в постель, ничего особенного не нужно. Она, мол, «всегда готова». В то время как они, представители сильного пола, абы с кем — никогда! Но природа остроумно уравновесила наши возможности: мы в отличие от мужчин не возбуждаемся на «первый попавшийся столб». Нам не все равно, с кем спать. Поэтому зачастую женщины сознательно выбирают одиночество.
У каждого возраста свои причины и способы усмирения плоти. Сердобольные подруги советуют: «Найди себе кого-нибудь — хотя бы для здоровья». А мы, не задумываясь над тем, чего в этих словах больше — жалости или здравого смысла, — отнекиваемся. Хотя еще Франсуаза Саган писала: «Не стоит спать одному. Можно, в крайнем случае, жить одному, но не спать».
«Я себя не на помойке нашла»
У молодости есть одно большое преимущество перед любым другим возрастом — она на короткой ноге с вечностью. Ей неведом страх смерти, который подобно колодкам на ногах узника сковывает движения, лишая человека единственной свободы — свободы выбора. Молодость брезглива и любопытна одновременно. Любопытство заставляет взрослеть через приобретенный опыт, а брезгливость защищает от повторных дурных опытов и учит выбирать.
Было время, когда молодых женщин и девушек вынуждали блюсти одиночество под страхом позора. Им на смену пришло поколение крайностей — раскрепощенные гетеры подворотен, чья ценность измерялась количеством половых партнеров. Сейчас же бал правят амазонки — их рейтинг определяется привязанностями, которые они разорвали, и зависимостями, которых они избежали. Говорят, у таких женщин сила воли особой, повышенной концентрации. Несмотря на раннюю сексуальность, они укрощают свое тело, не размениваются по мелочам (это о мужчинах) и ждут своего единственного.
Кстати о ранней сексуальности. Природа действительно торопится превратить девочек в девушек. Но теми же порциями она расточает свои любовные богатства и перед взрослеющими мужчинами. Поэтому природный баланс между сексуальными девушками и гиперсексуальными юношами в целом сохраняется. Изменились только ценности.
...Нам было по 24. Жизненного опыта — как у нынешних 15-летних, если не меньше. Маришка обожглась по глупости: залетела от нелюбимого, но полезного, прошла через аборт, подорвала здоровье. «Ожог» оказался настолько сильным, что она публично поклялась (в кругу подруг) никогда не ложиться в постель без любви: «Я себя не на помойке нашла, чтобы спать с первым встречным!» Никто не усомнился в ее решимости (характерец был еще тот), но все тайно надеялись, что спасительная любовь не за горами, оттает наша Маришка. Нерастраченную энергию она сбрасывала на спортивных тренировках. Мы советовали ей «завести мужчину для здоровья», она отшучивалась. Прошло пять лет. Маришка, не потеряв внешней привлекательности, встречала свое 30-летие больным человеком (букет гинекологических заболеваний).
«Боюсь заразиться»
Возраст от 30 до 40 лет — это первый осознанный опыт страха. Первые разбитые семьи, больные дети, гинекологическое кресло с видом на стационар. Такие же испытания, пережитые несколькими годами ранее, казались временными. В тридцать есть еще порох в пороховницах, но ты уже понимаешь, что для сохранения отношений надо научиться терпеть. Брезгливость уступает место осторожности, любопытство — сдержанному интересу. Долгое время обходиться без мужчины помогает работа, но лежащий в основе этой подмены страх остаться одной НАВСЕГДА сокращает период воздержания до нескольких месяцев, иногда — до года. А может, дело в пресловутом пике сексуальности 30-35-летней женщины? Не знаю.
...Самой общительной в нашей компании была Светка. После тяжелого развода с мужем она сохранила свой птичий нрав (щебетунья!), поэтому все психофизиологические метаморфозы ее организма бурно обсуждались на девичниках.
Света с легкостью послала всех мужиков куда Макар телят не гонял и упивалась воздухом свободы (но мы-то знали, что это до поры до времени). Однако время шло, а кавалеры практически не появлялись. Что-то у Светки не клеилось. И как-то она призналась, что боится второго брака, официального или гражданского — неважно. Воспитанная по старому образцу, Света считала совместную постель неким обещанием со своей стороны быть верной. Иначе говоря, не умела и не хотела исчезать сразу «после» и обманывать, встречаясь с несколькими мужчинами, а еще страшно боялась подцепить какую-нибудь заразу (с последним доводом мы дружно соглашались). Поэтому до близости дело не доводила. Но через время она почувствовала, что слишком часто раздражается по пустякам и впадает в «беспричинные» депрессии. Слава богу, у Светки хватило ума честно признаться себе, что телу наплевать на ее комплексы, оно требует своего.
Первым делом она попробовала обмануть организм — занялась конным спортом. Помогало, пока позволяли средства. Потом наши встречи переместились в гинекологическую клинику, куда мы приезжали навещать подругу. А через полгода случилось то, чего она так боялась: Света не смогла бросить мужчину, с которым переспала! Мы грустно поиронизировали над бабским кодексом чести и проводили ее замуж.
Точкой в споре «терпеть или сдаваться» стала наша случайная встреча в той же женской больнице. Светка-то выписалась, а вот мы — три подруги-разведенки, не сговариваясь, оказались в соседних палатах. И оказалось, что одна из нас игнорировала зов плоти уже девять месяцев, другая — восемь, третья — семь.
«Да мне секс не нужен!»
Что происходит с женщиной после 40 лет, могу только догадываться. Поэтому сразу перейду от теории к практике, разумеется, чужой. В больнице я познакомилась с женщиной, которую ежедневно навещал муж и взрослые дети. Таким богатством и вниманием могли похвастаться немногие, поэтому обреченное выражение лица «коллеги по несчастью» вызвало не только сочувствие, но и интерес.
...В свои 45 Валя являлась редким исключением среди женщин: она не знала горечи разводов и измен, не обзавелась личным гинекологом (на здоровье не жаловалась). У нее были трое детей и любящий муж-моряк. Валя рассказала, что поначалу ей было трудно без мужчины, но со временем организм подстроился под режим супружеских встреч и, как по часам, включал и выключал желание. Правда, врачи предупреждали, что такие перерывы вредны для здоровья, но для Вали главным было доверие в семье. А едва организм посылал сигнал бедствия, как на помощь приходила... очередная беременность (кстати, рождаемость супруги контролировали самым доступным способом — прерванным половым актом). Судьба их хранила — у Вали не было ни одного аборта.
И вдруг как гром среди ясного неба — раковая опухоль грудной железы. Откуда?! И не менее неожиданный ответ врачей: виной всему прерванный половой акт, недостаток мужских гормонов в организме! Подруги тут же начали советовать Вале научиться оральному сексу, но она заявила: «Да мне секс уже не нужен, привыкла я без него. Только ради мужа и терплю».